Автор(ы): xxx_13, Solet SerCro
Рейтинг: NС-17
Комментарии по фанону: Рейтинг на этот раз реально за секс и мат. Мы предупредили. Это хуманизацияперсонажи выглядят почти как люди, иллюстрации скоро будут. Отдельно скажу по именам: Сплендида мы для благозвучия сократили до Сплида, темного Флиппи называем Флипом, потому что я отчаянно хз, как иначе передать в русском эту перевернутую P)). Авторы отчаянно любят канон и усмотрели его до упаду, но действие криптонита на Сплида изменили из соображений гуманности. Учитывая, как бодро персонажи воскресают в следующих сериях и что уморить умудрились даже Сплида - Снейки тоже выжил)
Фандом: Happy Tree Friends
Пейринг: Несколько спойлерноФлип/Сплид, Сплид/Флиппи, Флип/Флиппи, Снейки/Флаки(во второй части)
Жанр: адЪ и трешЪ, местами дарк
Предупреждения: кровь. Много крови. Условно нонкон. Трупы. Много трупов. Мы постарались сохранить атмосферу
Права: все у драгоценнейших авторов, подаривших нам эту укурку
Разрешение на размещение: только тут. Давать ссылку не возбраняется.
Саммари: Этот город давно отравлен - ядом холодного равнодушия, ядом недавней войны, чьи ядовитые миазмы все еще ползут по земле, оставляя своих спятивших ветеранов, мутантов, нелюдей наедине с их жертвами. Впрочем, иногда жертвы не против.
Глава 10
читать дальше
Снейк задумчиво царапал кору, дерево крошилось и падало на землю, устеленную желтой листвой. Вечер обещал быть интересным, опасность всегда интригует. Это была зависимость, которую он не мог в себе подавить. Одна из зависимостей. Вторая, недавняя, но к ужасу его не менее крепкая, щурила сейчас алые глаза на солнце и прилаживала заколки к алой растрепанной гриве.
- Осень уже... - тихо уронил в прозрачно-острый воздух слова Флаки.
- Самое лучшее время года. - Снейк облизнулся, - Начинается сезон охоты. - за все время, пока у него жил маленький доктор, он сдерживался и не принимал заказы. Но сейчас поступило очень выгодное и заманчивое предложение, от которого хамелеон не смог отказаться.
- Уток стрелять? - Флак улыбнулся ему с обескураживающей наивностью. Он внимательно отмечал, как двигается теперь Снейк — судя по всему, хамелеон полностью восстановился после операции. Такой невыразимо грациозный...
- Можно назвать их и так, - он потянулся, хищно улыбаясь. Длинные волосы качнулись, собирая кончиками листву, окрашиваясь на концах в ярко-рыжий. Доктор залюбовался им, исподволь восхищаясь невероятному геному. Шедевр, просто шедевр.
- А меня возьмешь? - Флаки подошел ближе, прислонился к изодранному дереву.
Снейк вдавил острые плечи доктора в исцарапанную кору, наклоняясь почти к самому его лицу.
- Опасно. Эти птицы хищные. - выражение глаз хамелеона тенью скрыли опустившиеся волосы, а по звенящему тихому голосу невозможно было определить, шутит он или нет.
- А лечить тебя кто будет?
Флаки на правах личного доктора осмелел настолько, что отвел гриву в сторону, открывая лицо Снейку. Он улыбался растерянно, не зная, что вдруг нашло на его... пусть будет «пациента». Другом назвать хамелеона у него язык не поворачивался.
- Надеюсь, это не потребуется, - замереть, рассматривая распахнувшиеся алые, безумно красивые глаза, а потом не спеша провести языком по щеке Флаки. Было в докторе что-то странное, притягательное, заставляющее останавливаться и скрывать уже обнаженное отточенное лезвие. Снейк не думал, что когда-нибудь встретит человека, которого не в силах будет убить. Флаки, впрочем, не мог это оценить — ему, не замечавшему занесенного временами ножа, искренне казалось, что все нормально. Даже факт, что для французского поцелуя им совсем не надо стоять рядом.
- Я так давно не видел солнца, - доктор зябко вздрогнул, обхватывая себя руками, - лето прошло, а я его не видел...
Флаки бы все равно просидел бы его в кондиционированном мертвом воздухе лабораторий, но поныть-то надо.
Снейк удивленно моргнул: он в принципе не понимал ценность солнечного света и старался его избегать. Грусть Флака он не понимал абсолютно, да и вообще — его маленькийдоктор оставался сплошным набором противоречий и странных поступков... именно это в нем и притягивало.
- Жалеешь? - тихий шепот в самое ухо, а длинные пальцы гладят непослушные красные пряди.
- Да нет... - Флак ему улыбнулся — очень светло, немного наивно и совершенно зачарованно. - Мне было хорошо, правда.
Нет, периодически Снейк прикладывал его по голове, или снова полосовал ребра, или придушивал до темноты перед глазами... Все равно Флаки говорил чистую правду — он не жалел ни об одном дне с момента, когда рассмотрел в кустах фигуру Снейка.
Хамелеон притянул к себе хрупкое тело и поцеловал, стараясь не думать о том, что будет вечером.
Вода мерно капала, ударяясь о железную поверхность раковины. Флак вздрогнул, когда разбивалась очередная тяжелая капля. Раздражающий звук, слишком громкий в нависшей ночной тишине. На одном из мониторов зеленью высвечивается три часа.
Наверное, ночь. Он часто путал под землей время суток. Снейк никогда раньше не уходил так надолго... Доктора трясло тихонько от холода, и от страха — а вдруг он не вернется, вдруг оставит его навсегда в мокром воздухе этих холодных, полных ловушек, катакомб? Страшно...
Тяжелая дверь со скрипом открылась, в проеме показалась высокая тонкая фигура. Снейк, точно он. Но в движениях не было прежнего изящества, а шаги скованные, медленные. Узкая ладонь оперлась о стену, оставляя темный отпечаток, цвет в полумраке комнаты было не рассмотреть.
- Снейк! - Флаки встрепенулся, подбежал ближе, подхватывая его за плечи. - Что с тобой? Ранен?
- Мелочи, - голос уверенный, а тело мелко дрожит. Он попытался обойти маленького врача и добраться до ванны. Только бы Флак не решил включить свет.
Доктор осторожно повел его — но не к ванне, а к их спальной груде одеял. Он чуял запах его холодной, особой крови и теперь боялся еще сильнее.
- Д-давай я посмотрю, Снейки, ну пожалуйста...
Хамелеон тяжело неловко опустился вниз, подтягивая ближайшее одеяло и накрываясь им с головой. На этот раз он не рассчитал, что будет дома не один и не удастся просто тихо отлежаться пару дней. Снейк тяжело выдохнул и сжал зубы.
Флак включил свет и попытался отнять одеяло, увещевая строптивого пациента:
- Снейки, ну пожалуйста, я только посмотрю и нанесу лекарства, потом хоть в коридоры меня гони... - голос у него дрожал от страха за любовника.
С тихим рычанием хамелеон отпустил одеяло, позволяя ему упасть на плечи. Светлые волосы Снейка спутались от грязи, а через все лицо наискось проходил тонкой алой полосой неглубокий порез. Тонкие пальчики бережно переложили гриву — Флаки с болью заметил несколько оборванных прядей — и принялись исследовать тело хамелеона — очень осторожно, едва касаясь. Царапина на лице неопасная, а вот по груди, начинаясь от левой ключицы, шла гораздо более неприятная рана, глубокая, да еще и загрязненная...
- Если уж ты решил заняться таким безнадежным делом как я, то вытащи мне эту дрянь из спины. - Снейк до конца стянул одеяло и повернулся, откидывая волосы. Сквозь сильно изодранную, испятнанную кровью форму виднелся ряд крупных стеклянных осколков слева,по лопатке и выше.
Флак в ужасе пискнул и сразу зажал себе рот. Нечего хамелеона нервировать.
- Я... я сейчас... я за аптечкой! Не двигайся!
Доктор стремительно сбегал в соседнюю комнату, инстинктивно огибая заминированные места. Раньше он не ходил между комнатами без Снейка — только когда тот болел после операции, и сейчас вернулся через пару минут, запыхавшийся и разволновавшийся.
- И не стоило так спешить, я бы все равно никуда не делся, - слабая попытка пошутить была жестко пресечена приступом кашля. Снейк оперся о колени, сжимая пальцы, потревоженные осколки дали о себе знать.
- Тихо, тихо, я сейчас обезболю... - Флак, уже успевший вколоть обезболивающее, теперь сноровисто обрабатывал рану. - Держись, Снейки, ладно?
Несмотря на нервозность, действовал он быстро и профессионально — виден был опыт работы в полевых условиях.
- Ну раз сам доктор прописал держаться..., - Снейк извернулся и обхватил пальцами ногу Флаки, - То что мне еще делать. - голос приглушенный от спазмов, но веселый. Хамелеон слабо улыбнулся, заглядывая в алые глаза. Флак бледно улыбнулся ему, серьезный и напряженный. Обезболивающее начинало действовать, израненное тело медленно выходило из гипертонуса.
- Утки отстреливались? - пошутил доктор, вынимая осколки по одному и сразу обрабатывая раны.
- Они весьма коварные птицы, - грустно кивнул Снейк, продолжая ладонью гладить Флаки, отвлекая себя от наступающей темноты. Мир почему-то упорно терял краски.
- Постарайся не потерять сознание, - спохватился Флаки, быстро обрабатывая его спину антисептиком. - Говори со мной, не молчи.
- О, а еще там была огромная такая утка, она мной окно и выбила, - Снейк резко замолчал, понимая, что наговорил лишнего и маленький доктор теперь совсем изнервничается.
- Ничего, мы ее потом найдем и отомстим, - Флаки похолодел. С кем же столкнулся его хамелеон? - А чтоб ты не отвлекался и не скучал, я тебе признаюсь, что люблю. Вот.
Прикрытые глаза распахнулись и не моргая уставились на доктора. Это многое объясняло, конечно, но было практически невозможным. Тут либо мир сошел с ума, либо Флак и правда мазохист.
- А тебя не останавливает, что я чудовище? - тихим шепотом, и язык проходит по слишком длинным клыкам.
- Да я сам лучше что ли? - Флак напряженно улыбнулся, продолжая бережно зашивать спину Снейка. - А ты лучший из всех, с кем я встречался. Ну и что, что самый странный... отвечай, не молчи.
- А ты — моя зависимость, - голос хриплый, срывающийся. Снейк старался не думать об игле, пронзающей кожу. Боли он уже не чувствовал, но холод металла ощущал. Как и тепло пальцев Флаки. Все это было самыми яркими ощущениями на грани восприятия реальности.
- Не засыпай, говори со мной, - повторил Флак, - Осталось немного, всего три осколка.
Он оторвался на секунду от мерных движений, чтобы коснуться щеки Снейка губами. Такой холодный... снова нужно будет греть его своим телом.
- Ты слишком правильный, Флаки. - голова хамелеона опускалась все ниже, но он встряхнулся, не давая себе упасть, - Никто не мог выдержать меня так долго или даже просто выжить здесь. В чем твой секрет?
- Я тебя люблю, - повторил маленький доктор. - попробуй подняться, я тебя забинтую.
Он осторожно подхватил тонкое, но тяжелое тело Снейка.
Когти оставили несколько полос на камне, прежде чем хамелеон поднялся и повернулся, опираясь о стену. Колени подгибались, но Снейк сжал зубы и прикрыл глаза, концентрируясь и собирая остатки сил, пока умелые пальцы ловко затягивали бинт.
- Все, уже все, - Флаки обнял его, закрепив полотно, - ложись осторожно, я тебя держу.
Снейк опустился на одеяла, потянув за собой маленького доктора. В воздухе пахло кровью, приторно-горько лекарствами и так едва уловимо, но безумного знакомо — Флаки, его теплой привязанностью и тенью страха.
Доктор обнял его: и руками, и ногами, крепко прижав к своему телу, но потом занервничал и на всякий случай осмотрел еще раз. Нет, ноги и живот целы, только под ребрами расплывается синяк.
- Спи, Снейки.
Холодная ладонь сжала пальцы Флаки, слабо, на сколько хватило последних сил. В эту ночь Снейку первый раз не снились удушающие липкие кошмары. Маленький доктор грел его до утра, сам продрогнув.
Разбудила хамелеона тихая возня вокруг — Флак пытался тихонько его осмотреть, чтоб не потревожить. Феноменальная скорость регенерации пациента его поражала — он с такими ранами месяц бы в бинтах ходил, а у этого уже поджило неплохо. Не зря маленький доктор теперь очень внимательно следил, чтоб Снейк не ел какую-нибудь гадость и напоминал о витаминах.
Руки хамелеона потянулись к нему, и доктор мгновенно был утянут под теплое одеяло и укутан с головой. В полумраке импровизированного убежища губы Флаки тут же накрыли горячим и долгим поцелуем, не давая ни единой возможности вырваться. Доктор заурчал совершенно по-кошачьи и потянулся сам.
- Лежи, Снейки, - имя тепло прокатывается по гортани, только Флак умеет его так произносить, - тебе еще нельзя двигаться.
- Я и не двигаюсь. - тихий шепот и одеяло скатывается, а маленького растрепанного доктора подтягивают, усаживая на впалый живот. Снейк стянул последние белые заколки с непослушных волос Флаки.
- Вот и лежи, - улыбка у него совершенно безумная, - я тобой займусь.
Он переполз чуть ниже, стягивая с узких бедер Снейка брюки.
Дыхание враз сбилось, а пальцы сжали острые плечи доктора. Алые глаза помутневшие, совершенно неадекватные смотрели прямо и хамелеон понимал, что за один такой взгляд может сделать что угодно. Да и разговор во время перевязки он не забыл. Его маленький доктор, такой влюбленный, такой послушный... будто всю жизнь рядом был, а не последние три месяца.
Флак осторожно погладил шрам на боку своего хамелеона, а потом медленно скользнул поцелуями ниже, едва слышно урча.
Худое тело выгибалось под прикосновениями, а голова плыла так, что пришлось закусить губу, чтобы сдержаться. Клык был слишком близко и тонкая полоска крови стекла по подбородку.
Флак медленно сжал пальцы, начиная ласку — и целуя чуть раздвинувшиеся длинные ноги, прикусывая бледную кожу, оглаживая змеящиеся и вздрагивающие волной волосы.
Острое возбуждение волной прошло по телу, заставляя тихо застонать. Организм слишком быстро реагировал на прикосновения Флаки, прогибаясь навстречу. Доктор подхватил его под поясницу, притягивая к себе, и занялся теперь им всерьез, тихонько урча.
Волны слабости после обезболивающих смешивались с усиливающимся возбуждением и затихающей болью в израненной спине. Ужасно нестабильное и непривычное состояние. Снейк слишком сильно сжал пальцы, разрывая тонкую ткань на острых плечах, оставляя длинные кровоточащие росчерки.
- Больно, - Флаки оторвался ненадолго, покачал головой, - не надо.
И хамелеон убрал когти. Доктор поцеловал кончики его пальцев, измазанные в его собственной крови, и снова наклонился к паху любовника. Беспомощный Снейк возбуждал его круче, чем какая-нибудь таблетка.
Ему можно сжать тонкие запястья, чтобы не царапал, прижать бедра и заняться медленным, глубоким сексом, отрываясь только чтоб вздохнуть.
Бессильно дернуться и замереть, задыхаясь, прикусывая губы. Никогда ни одна жертва хамелеона не вела себя подобным образом, а сам Снейк не испытывал такого острого желания. Флаки разительно отличался от всех, кого он знал. Не было в маленьком докторе того суеверного страха, который испытывали все находясь рядом. Он боялся, но как-то отодвигал ужас в сторону, решительно действуя, что в критических обстоятельствах, что в сексе.
- Нравится? - лицо Флаки расцвело совершенно безумной улыбкой, когда он оторвался ненадолго, отдышаться.
Снейк кивнул, задерживая дыхание, любуясь своим доктором. Его распахнутыми алыми, такими влажными сейчас глазами и припухшими губами. Изящный, невозможно прекрасный. Невыносимо захотелось прикоснуться к бледной тонкой коже, почувствовать вкус этих губ. Флак как прочитал его желание и потянулся целоваться, осторожно, чтоб не потревожить его спину, и шептал между касаниями невнятно, как он испугался, и чтоб Снейк не брыкался больше, и что он любит своего безумного наемника... Тихо-тихо, едва слышно.
Снейк удивленно вздохнул и приподнял хрупкого доктора, притягивая ближе, сильнее целуя, смешивая дыхание. Длинные пальцы очертили ребра, прошлись по коже, на этот раз осторожно,едва касаясь. Хамелеон все еще не мог поверить, что его могут полюбить, глубоко внутри что-то сильно сжималось и мешало дышать. Ведь он сам уже слишком сильно привязался к Флаки.
Маленький доктор заурчал тихонько, снова потянувшись ладонью вниз по телу Снейка — по большому, но уже почти не мешающему ему шраму, по подведенному животу, по длинной красивой ноге, насколько уж дотянулся. Говорить связно он уже не хотел, только мурлыкал что-то тихо, невнятно и возбуждающе.
Снейк не смог подавить стон, вцепляясь в бедра доктора. Сил хватало только на то, чтобы гладить хрупкое разгоряченное тело, прижимая его сильнее. Язык прошелся по незащищенной шее Флаки и ниже по ключице.
- Хочешь меня? - мурлыкнул доктор, улыбаясь совершенно счастливо. Ответа он не ждал: просто перекинул ногу через его бедро и сел сверху, пока только готовя себя и разглядывая прекрасное зрелище — распростершегося, красивого, безумно возбужденного Снейка.
А хамелеон только улыбнулся, стягивая с Флаки мешающую одежду. Язык Снейка, длинный и гибкий, скользнул по ребрам доктора, огладил напряженный живот и опустился ниже, обвиваясь. Алые волосы плеснули в воздухе, маленький любовник его застонал в голос, откидываясь назад — от этого он моментально терял голову и способность соображать.
Придержать прогибающееся хрупкое тело за бедра, продолжая ласку и слушать громкие вскрики, когда кончик горячего языка проходил по чувствительным точкам. Хамелеон не спешил, движения стали мерными и плавными, он хотел прочувствовать все до конца, уловить все эмоции стонущего, кусающего губы Флаки.
Маленький доктор сжал на его бедрах руки, до синяков, и вскрикнул громче. Чтобы двинуться вперед, потребовалась вся его сила воли. Но он двинулся, начиная потихоньку принимать любовника в себя. Возбуждение было почти болезненным, терпение исчезало, уступая место непреодолимому желанию. И Снейк, повинуясь ему, сжал клыки и с приглушенным стоном одним резким рывком опустил Флаки. А потом нежно провел языком по прокушенным в кровь губам маленького доктора, прислушиваясь к нему.
Хрупкий любовник его тихонько заскулил, когда руки не дали ему двинуться. А потом застонал громче, так, что в несвязном звуке угадывалась просьба «ну пожалуйста еще-о...»
Снейк неотрывно смотрел в безумные алые глаза и улыбался, пока острый коготь очертил губы Флака. Подождать немного, наслаждаясь дрожащим телом, огладить влажную кожу и резко начать двигаться, подавляя и подчиняя своему сильному и быстрому ритму. Доктор вспомнил о профессиональном долге и придержал его плечи, чтоб снова спину себе не повредил — с трудом вспомнил, когда способность соображать вернулась. Ну а потом на вновь исчезла, когда Снейк изменил ритм на мучительно-медленный, с резким рывком внутрь и бесконечно-неторопливым скольжением наружу, и еще, и еще-оо...
Хамелеон потянул за острые плечи, притягивая, чтобы поцеловать, смешать горячее прерывистое дыхание. Ему всегда безумно нравился голос Флаки, его срывающиеся крики, протяжные слова. Только от одного этого нужно было замирать, чтобы хоть немного сдержаться. Алые волосы намокли на концах и встопорщились, как колючки, пока его маленький доктор выгибался сильнее: гибкий, хрупкий, перевозбужденный...
Невозможно сдерживаться больше, прикусить тонкую кожу на незащищенной шее и сорваться, с силой сжимая хрупкие ребра. Тело слишком разгорячено, боль в израненной спине слишком размыта и незначительна, а Флаки преступно прекрасен, когда закусывает губу и резко откидывается назад, срываясь с ним вместе.
Доктор сонно приоткрыл алый глаз, обнаруживая, что распластался по груди Снейка, и с испуганным писком тут же скатился рядом.
- Как твоя спина? Ванну осилишь? Расчешу...
Длинная прядь принимала цвет его кожи, когда он тихонько и с удовольствием ее наматывал на палец.
- И почему ты сразу не сказал, как именно собрался меня лечить? - Снейк осторожно поднялся, длинные мягкие пряди окутали Флаки.
- Лечил я тебя вчера, - доктор быстро подхватил его, заставляя перенести вес на его плечи. - А сейчас развлекал.
В глазах его искриля смех.
- Ваша методика идеальна, доктор, - хамелеон улыбнулся, обнимая, проводя языком по недавним отметинам на шее Флаки. - Быть может, я даже не буду сопротивляться.
Впрочем, в ванну его тащить Флак не рискнул — ограничился душем. Спина уже прилично поджила под бинтами, и даже не кровила — он не уставал поражаться силе организма Снейка. А тот выступил из упавших на пол бело-красных полос и потянулся с удовольствием — изящный, красивый, несмотря на следы ран. И синяк на животе у него уже перешел в зеленоватую гамму...
- Пошли, - Флаки потянул его за собой и закрыл дверцу. - Давай начнем с волос.
Расческа плавно проводит по спутанным прядям, разделяя, разглаживая. А Снейк улыбается, хоть клыки сразу смыкаются — волосы хамелеона чересчур чувствительны. Флаки сидел за его спиной, на полу — начиная с самых кончиков, слишком сильно они спутались вчера. Когда пряди обрываются, из них идет кровь. Когда Флаки их расчесывает, они мешают, норовя заплестись вокруг расчески или обвить ему руку. Иногда он думает, что волосы Снейка существуют немного независимо от самого хамелеона, а иногда — что только через них Снейк может выразить свои настоящие чувства. Волосы скользили под руками, как лунный шелк.
Хамелеон очень остро ощущал чуткие пальцы разбирающие пряди. Ладони у доктора очень бережные, едва касаются. Прикрыть глаза, едва слышно выдыхая. По телу и напряженным мышцам прошла волна тепла.
От спутанных волос он испытывает дискомфорт и боль — Флаки в этом уже немного разобрался. От расчесывания — возбуждается, даже если совсем недавно что-то было, кажется, это чисто физиологическая реакция. От рывка в волосах цепенеет и злится. И Флаки в ужасе подумал, что у кого-то может быть отвратительнейший механизм воздействия на его любовника. Если ему отрезать волосы — переживет? Вряд ли...
- О чем ты думаешь? - Снейк обернулся, внимательно изучая лицо затихшего доктора. Флаки вдруг остановился, расческа замерла в руках. Его длинные ресницы едва заметно дрожали, а в алых глазах отражалась боль.
- О том, что я за тебя боюсь, - вздохнул Флаки, возвращаясь к волосам. - А вдруг не вернешься?..
- Я всегда возвращаюсь, - слова тихим эхом от стен, а длинные пальцы перехватывают запястья доктора. - Иначе не может быть. - тон голоса едва слышный, успокаивающий.
- Вчера мог не дойти, - вздохнул Флак, пряча глаза, - Можно, я хотя бы ждать буду где-нибудь недалеко? Может, спасу тебя так...
Снейк качнул головой, волосы скатились по плечам, обвивая доктора, мягко скользя по лицу. Хамелеон не знал, как объяснить, что это очень опасно, что он будет убивать, а не следить, как бы кто-нибудь не прирезал Флаки. Тот вздохнул только — рассказывать о своем прошлом не хотелось — и принялся вычесывать дальше длинную гриву.
PS от авторов: на данный момент это - последняя глава. Будет как минимум еще одна, но по срокам - не обещаю. Всех любим)
@темы: Happy Tree Friends, Незакончено, Крупное, Перемирие, NC-17
Ы))
Понравилось?))
Ы)
Пишем)
Можешь начинать, флуд за текст приветствуется)))
А ты видел еще два поста следом, с любимым из канона и - главное - вижуал сапрпортом, втом числе и с моим артом?
...посмотри) Там шикарный, невъебически прекрасно охуительный Снейк *.*
Хде?
Хочу!
Я его сам еще не нарисовал!
Буду ждать)
Так, я так-таки не догнал - мой-то арт нравиццо? А то есть шанс, что я буду его мирно ныкать в закрытое соо и не выкладывать, если не.
Увы.
Значит, в закрытках)
Я не обижаюсь)
Да, твак жить можно!
Будет еще одна)
Фигвам Мучайся.
:Р
И на нее посмотрим!